Звезда Пандоры - Страница 172

172

— А как насчет плотности частиц?

— Межзвездные возмущения и ничего больше. От самой звезды нет никакого ветра. Скорее всего, барьер всю энергию ударов по внутренней поверхности конвертирует в инфракрасное излучение. Если предположить, что звезда внутри не изменилась, уровень излучения вполне этому соответствует.

— Спасибо, — поблагодарил его Уилсон. Он смотрел на красный круг, ощущая, как стремительно испаряется чувство изолированности. — Барьер твердотельный?

— Нет, сэр, — сказал Танде Саттон. — Мы уже зарегистрировали поле притяжения звезды. Если бы барьер был твердотельным, его масса могла быть равной массе средней звезды, а может, и больше.

— Итак, он блокирует нейтрино, элементарные частицы и большую часть электромагнитного спектра, но не гравитацию. У нас имеются подобные силовые поля?

— Отдаленно похожие, — ответил Танде. — Я уверен, генератор с такими же свойствами можно построить. Но это нелегко.

— И какая мощность потребуется для активации поля такого размера?

Танде заметно вздрогнул. Бруно и Рассел, заметив его смущение, ухмыльнулись.

— Большая часть ядерной энергии светила.

— Можно определить эту недостачу?

— Вряд ли. Для сравнения нам потребовались бы результаты наблюдений за звездой до окутывания, а этим никто не занимался.

— Хорошо. Если уж вы засекли гравитационное поле, можно ли определить наличие планет внутри барьера?

— Пока еще нет. Надо подойти ближе.

— Анна, снаружи барьера есть какие-нибудь признаки активности? Любой активности?

— Нет, сэр, ничего. Ни микроволновых каналов, ни лазерного, ни радарного излучения. Нет ни следов плазмы, ни даже химических остатков ракетных двигателей, хоть мы и настраивали спектр анализатора специально на них. Нет и признаков червоточин. Судя по показаниям датчиков, кроме нас здесь никого нет.

Уилсон перевел взгляд на Оскара.

— Мне начинает казаться, что это похоже на останки, — с разочарованием в голосе сказал помощник капитана.

— Ладно. Запускайте гисрадар. И внимательно следите за любыми откликами. Гипердвигатель, будьте наготове.

— Есть, сэр.

Пару минут все присутствующие в рубке напряженно наблюдали за действиями Ту Ли и Анны, посылавших гравитационные волны из генератора червоточины.

— Невероятно! — воскликнул Танде Саттон. — Он просто отражает импульсы, словно зеркало. Это указывает на весьма сложную квантовую структуру. Правда, мы и без того догадывались, что будет нелегко.

— Мы получили какие-нибудь отклики? — спросил Уилсон.

Анна и астрофизики отрицательно покачали головами.

— Как и прежде, никаких признаков активности. Но на таком расстоянии диапазон приема ограничен. Сигналам электромагнитного спектра потребуется месяц, чтобы добраться до нас.

— Меня больше интересуют изменения гиперпространства и квантовой структуры.

— Пока ничего.

— Хорошо. Оскар?

— Мы уже далеко забрались, — сказал Оскар. — И до сих пор не было причин поворачивать назад.

— Согласен. Подготовьте корабль к возможному столкновению с враждебными силами. Гипердвигатель, переместите нас на миллион километров над экватором барьера.

— Есть, сэр.

Выход из червоточины сопровождался широким мерцающим кольцом черенковского излучения. Голубое свечение рассеялось так же быстро, как и возникло, и корабль остался парить в миллионе километров над ровной поверхностью барьера. С такого расстояния закругление оболочки звезды было уже незаметно, и преграда казалась плоской стеной, тянувшейся до бесконечности во всех направлениях, будто «Второй шанс» достиг края Вселенной.

— Сквозь барьер нам не пройти, — заявила Ту Ли, как только они вновь оказались в реальном пространстве.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Уилсон.

— Барьер блокирует и червоточину тоже. При нашем приближении возникло существенное эхо экзотической энергии. Помимо всего прочего, действие барьера распространяется и на квантовые поля. Червоточина сквозь него не пройдет.

— Значит, туда пути нет, — пробормотал Уилсон.

— Или оттуда, — добавил Оскар.

Уилсон повернулся к астрофизикам.

— А гравитационные волны смогут проникнуть внутрь?

— Посмотрим, — без особой надежды сказал Танде.

— Развертка на экране гисрадара выдает однородную поверхность, — доложила Анна. — Нейтринный поток не проходит. Никогда не видела таких низких показателей.

— Какова толщина барьера?

— Это значение можно применить только к твердой материи, — сказал Танде. — А мы имеем искусственно созданную трещину в квантовых полях, проявляющуюся в пространственно-временном измерении. Технически барьер не обладает толщиной. Он существует как бы в двух измерениях.

— Превосходно. — Уилсон не мог оторвать взгляд от экрана радара. — Есть какие-нибудь признаки присутствия космических кораблей?

— Ничего, — сказала Анна. Постоянные отрицательные результаты ее явно раздражали. — Ни продуктов сгорания, ни следов червоточин. Здесь никого нет.

— Вот что я скажу, — заговорил Танде. — Эта проклятая штуковина в поперечнике составляет около тридцати а. е. Для человеческого разума величина почти непостижимая. С нашей позиции мы не видим и доли процента поверхности. В пяти а. е. от нас может находиться целая флотилия кораблей размером с луну, и мы об этом и не узнаем.

— Давайте не увлекаться, — предостерег его Уилсон. — Не забывайте, ради чего нас сюда отправили. Мы должны исследовать и анализировать. Итак… Пилот, удерживайте корабль в таком же положении. Оборона, полная боевая готовность щитов вплоть до особого распоряжения. Гипердвигатель, будьте готовы к немедленному выходу. Астрофизики, слово за вами. Я хочу получить всеобъемлющую картину с этого расстояния, исследуйте барьер любыми имеющимися у нас средствами. Ближе пока подходить не будем. В случае достоверного подтверждения отсутствия любой враждебной активности я санкционирую исследование структуры барьера дистанционными спутниками. До тех пор будем соблюдать осторожность.

172